Если взглянуть на медицину глазами пациента, а все мы так или иначе являемся таковыми, то вырисовывается достаточно пессимистичная картина. Триада, которую повторяют, как мантру, все официальные лица, «доступность, гарантии, качество», в реальности приобретает следующее содержание. Под доступностью подразумевается, почти исключительно, бесплатность. Временные и логистические издержки не в счет, также не учитывается и потребность в комфорте в процессе лечения. Перечень медицинских услуг, которые нам гарантируются, не столь широк, чтобы удовлетворить ожидания относительно уровня качества жизни. Ну, а качество медицинских услуг в нашей стране – вообще притча во языцех.
На рынке медицинских услуг представлены как государственные, так и частные предприятия. Формально они должны функционировать в равных условиях. Но, к сожалению, только формально! Регуляторами региональных рынков являются местные минздравы, им же подчиняются и госучреждения, которые на данном этапе являются самыми крупными игроками на рынке, в том числе и платных медицинских услуг. Очевиден конфликт интересов, в котором региональным минздравам очень трудно сохранять нейтралитет. Инструменты ОМС и ДМС, призванные оптимизировать систему финансового обеспечения здравоохранения, пока не заработали в полной мере. Тарифы ОМС настолько малы, что не могут покрывать даже расходы, не говоря уже о том, чтобы быть источником хоть какой-нибудь прибыли. ДМС пока не получило широкого распространения по ряду причин. В этой связи основными структурами, оказывающими помощь в рамках ОМС, являются государственные ЛПУ. Заинтересован ли среднестатистический пациент в таком положении вещей? Или, может быть, такая ситуация выгодна государству? Вряд ли.
С одной стороны, девственные, ничем и никем не заполненные ниши, с другой, скудные источники получения доходов. Почему? Потому что медицинские услуги очень дорогостоящи, а платежеспособность населения невелика. В таких условиях частные медицинские предприятия чаще всего лишены возможности развиваться в той мере, в которой мог бы позволить бесконкурентный рынок.
Регуляторами региональных рынков являются местные минздравы, им же подчиняются и госучреждения, которые на данном этапе являются самыми крупными игроками на рынке, в том числе и платных медицинских услуг. Очевиден конфликт интересов, в котором региональным минздравам очень трудно сохранять нейтралитет.
Казалось бы, решение проблем лежит на поверхности: довести до ума такие инструменты, как ОМС и ДМС. Тарифы сделать способными обеспечить функционирование в том числе и коммерческих предприятий. Уравнять в реальных правах и возможностях государственные и частные ЛПУ. Сделать из минздрава структуру действительно осуществляющую эффективное регулирование рынка медуслуг. И делу конец! Вот и высококонкурентная среда, и необходимость постоянного повышения качества услуг, и предпосылки для внедрения инноваций... Но, как предполагает большая часть аудитории РБК, – все это не про нас.
Ожидания надотраслевого сегмента власти идут вразрез с корпоративными интересами отраслевого. С одной стороны, очевидная потребность в улучшении ситуации, так как недовольство уровнем медицинского обслуживания может стать серьезным дестабилизирующим фактором. Для руководства государства, декларирующего свою социальную ориентированность, это обстоятельство не может казаться малозначительным. С другой стороны, интересы представителей корпорации чиновников от здравоохранения, отнюдь не заинтересованных в каких-либо системных изменениях. Кроме того, интересы последних не совпадают и с интересами предпринимателей, реализующих медицинские проекты. Последних не может устраивать непрозрачность в формировании правил игры на этом рынке, которые создаются без учета их интересов.
Надо сказать, что частные предприниматели от медицины представляют собой весьма разрозненное сообщество, не имеющее «своих во власти». Приходится констатировать, что цивилизованные формы диалога с властью практически отсутствуют. Нет ни «лоббизма» ни того, что принято называть GR. На это попросту нет средств. Дошло до некой казуистики: в последние годы властные структуры (конечно, не отраслевые) сделали ряд попыток выстроить систему взаимоотношений с частной медициной – для получения обратной связи и составления более целостной картины происходящего. Однако к настоящему моменту эти попытки ни к чему не привели.
Кто-то все равно должен будет предложить людям альтернативу. По-настоящему скорую помощь, родильный дом без внутрибольничной инфекции, качественные и своевременные диагностические мероприятия, эффективное лечение онкологических заболеваний и многое другое. В этой связи рынок медицинских услуг в самой большой стране мира, безусловно, таит в себе немало потенциальных возможностей. Поэтому я смотрю на будущее российской частной медицины с оптимизмом.
У меня нет иллюзий по поводу будущего государственного здравоохранения. Несмотря на тонны закупленного оборудования, почти спонтанные, иррациональные попытки реструктуризации, мизерные повышения зарплат, приказные попытки внедрить инновации, все эти реформы мне трудно назвать системными. Вместо того, чтобы сшить новое платье по новым лекалам, пытаются наставить заплат на старое, ветхое, почти превратившееся в лохмотья.
Но кто-то все равно должен будет предложить людям альтернативу. По-настоящему скорую помощь, родильный дом без внутрибольничной инфекции, качественные и своевременные диагностические мероприятия, эффективное лечение онкологических заболеваний и многое другое. В этой связи рынок медицинских услуг в самой большой стране мира, безусловно, таит в себе немало потенциальных возможностей. Поэтому я смотрю на будущее российской частной медицины с оптимизмом.
