- Нижегородская область недавно подписала соглашение с компанией, которая введет технологии блокчейн в государственном документообороте. Звучит красиво, но как это будет реализовано и что за этим стоит, как эксперт, объясните, пожалуйста.
- Изначально эта технология получила свое развитие исключительно благодаря тому, что некая группа людей на ее основании выпустила криптовалюту. Модно, интересно, заманчиво. Сейчас волна суперпопулярности сошла. Это нормально. Блокчейн - это технология хранения информации, позволяющая разложить ее по разным местам, у разных владельцев, периодически сверять эту информацию и в итоге удостовериться, что она была неизменна. Это довольно сложный математический алгоритм, требующий больше вычислительных ресурсов и больший объем мощностей по хранению информации. Зато блокчейн является достаточно достоверным за счет своей распределенности и не требует электронной подписи. Поэтому применительно к Нижегородской области сюда очень хорошо ложится документооборот. Пока на блокчейне нет серьезных корпоративных решений, которые бы использовались с большой нагрузкой и с большим количеством пользователей, но это временно.
- Цифровые технологии в деятельности Газпробанка - это технология «цифрового двойника», которого вы используете при реализации инвестиционных проектов. Каков сегодня объем операций, который проводит Газпромбанк? «Цифровой двойник» — это уже аксиома или новинка?
- Давайте определим термин "цифровой двойник". Это вообще-то довольно сложное понятие. Задача этой технологии -- создать двойника еще строящегося производства, то есть которого еще нет: технологический цикл еще не запущен, возможно больше отклонений, больше проблем. Когда проект сложный, любые риски надо предвидеть и создавать среду, где они будут видны сразу. Первая задача здесь - связать проектную документацию со сметной документацией. Дальше - контроль проектной документации, увязать это с деятельностью, которую представили к закрытию подрядчики. Таким образом, задача цифрового двойника — связать всех участников проекта в одном интерфейсе, в одной технологии и в одном наборе правил и единой договорной базе. В схеме, собравшей все договорные отношения, проектную и сметную документацию с подтвержденным независимым строительным или монтажным контролем, гораздо проще разобраться контролирующим органам. Простой пример. Компетентные органы при проверке инвестиционного проекта (особенно, в государственной компании) интересуются взаимоотношениями внутри цепочки кооперации, и говорят, что на третьем-четвертом-пятом уровне у вас, ребята, нам не нравится лизинговая схема, поэтому мы пока вам НДС не вернем. А это минус 20% стоимости проекта.
Вторая составляющая - это участники кооперации. Например, кто-то решил модернизировать производство. Первое, что он думает - кому я буду это поставлять, то есть о промышленном инвесторе. Это тот, кто ожидает некий объем продукции, ждет, когда она начнет выпускаться на модернизированном производстве и говорит о готовности забирать ее по конкретной формуле цены. А если он что-то авансирует, это уже схема отношений. То есть необходима технология кооперации и контроля этой кооперации. Далее, есть институциональный инвестор, который понимает, что часть продукции пойдет промышленному инвестору, а часть будет продаваться. И это бизнес, вполне осмечиваемый. Это значит, что надо предоставить информацию о том, когда будет точка безубыточности. Третий тип инвестора - это область, которая говорит: «Вот участок земли без конкурса. Я перестроил бюджет своего района для того, чтобы дороги появились сначала именно здесь. Я автобусы куплю именно в этом городе, они будут ездить именно по этому маршруту». Чего он ждет от «цифрового двойника»? Он ждет точки, когда предприятие выйдет полностью на проектную мощность, когда там будет задействован весь объем работников, который планировалось привлечь к работе. Он ждет следующего этапа, когда появятся сервисные предприятия, в том числе сферы услуг. Это социальный инвестор, и он живет в горизонте цикла длиной 20 лет. О технологии «цифрового двойника» нельзя сказать, что это модная история, но очень многие серьезно к этому подходят.
- В Нижегородской области есть проекты, которые работают по этой технологии?
- Пока нет. Но мы готовы к обсуждению, как эту технологию представить. Это же не интерфейс и не программный продукт. Это технология, которая подразумевает под собой и юридическую базу и правила взаимодействия, адаптацию ее к конкретному проекту в зависимости о того, что мы строим.
- Газпромбанк всегда сопровождает большое количество государственных проектов. Насколько прозрачен рынок госзаказов сегодня?
- Пока встречаются скандальные истории в СМИ, но мы видим, как новый уклад, в том числе связанный с ведением проектной работы, вытесняет старый. Это как раз показатель того, что ситуация становится прозрачной за счет технологизации. Цифровизация - это не лозунг, а процесс. Он растянут по времени. Контроль уже возрастает и в том числе общественный. ФАС как регулирующий орган очень много работы проводит и ведет достаточно большое количество дел. Поэтому в СМИ и всплывают разные криминальные истории. Здорово, что этот процесс публичный. Думаю, в течение ближайших 5-6 лет картина будет кардинально меняться.
- Я правильно понимаю, что по сути новые технологии повлияют на то, что с рынка уйдут люди, которые ловили удачу, сиюминутную прибыль, используя кривые схемы? На рынке останутся честные компании, готовые работать в открытую?
- В открытую и, главное, долго. Очень страшная ситуация, особенно в закупочной деятельности, когда ты попал на субъекта, который в любой момент может исчезнуть.
- Еще одна тема, касающаяся цифровых технологи, - это электронная торговая площадка Газпромбанка. Сформирован ли у вас клиентлист в Нижегородской области?
- Узкие места есть всегда. Мы же говорим, что цифровизация - это процесс, а в процессе развития всегда кто-то что-то упускает. Наша электронная площадка «научилась» быть инструментом инженерной кооперации и инструментом создания «цифровых двойников». Также мы получили от правительства мандат на работу с госзакупками. Идет огромная работа по повышению конкурентности. С нами работают топ-100 больших предприятий, но в целом, их значительно больше. Меня сейчас больше интересует другой момент. Я в Нижегородской области вижу порядка 30 тысяч очень активных постоянно работающих производителей товаров либо компаний, оказывающих услуги. Через нас заказы получили около 13 тысяч. Вот это для нас существенный результат. Потому что конкретный заказ - это конкретные требования и конкретные деньги за его исполнение. Это самый важный мотиватор и свежая кровь в экономику области. Именно над этим показателем мы стараемся серьезно работать.
- ГОСТ когда-то был в основе развития нашей промышленности. Сейчас ГОСТов нет. Правила игры везде разные? Как Газпромбанк действует в этих условиях?
- Мы всерьез задумались, как выстроить кооперационную связь и построить международный язык общения всех участников. Мы сделали такой продукт - единый номенклатурный номер. Он позволяет создать, с одной стороны, паспорт изделия с многими атрибутами, напротив них написать реальные цифры, полученные из технических условий на основании конструкторской документации. Но есть же еще и производитель, который в ходе заводской доработки мог внести изменения, если ему такие права даны. И вот эта совокупность паспортов, набор атрибутов, численных значений этих атрибутов и уникальные индексы владельца и производителя сформируют этот довольно сложный номенклатурный номер. По нему можно искать аналоги. Например, мне нужно изделие, но такого веса не надо, я задаю диапазон. Смотрю, сколько в него попадает номенклатурных позиций. Мы много работаем с ассоциацией отраслевых производителей, вовлекаем их в каталогизацию.
- Есть ли проблемы в работе с поколением советских директоров предприятий, которые страшно далеки от высоких технологий?
- Я отношусь с огромным уважением к директорам старшего поколения, у которых я учился, потому что они сохранили предприятия в сложнейший период. Они достаточно прогрессивно смотрят на мир, как правило, знают свое предприятие до болта, потому что выросли на этом предприятии. Если они понимают, что где-то их знаний не хватает, они подбирают соответствующие кадры. Поэтому там всегда есть с кем поговорить.